Габуда Святослав Петрович

Габуда Святослав Петрович, (1936-2015), окончил Одесский государственный университет в 1958 году, специалист в области физической химии конденсированных сред, работал в Институте физики им. Л.В. Киренского Сибирского отделения Академии наук СССР  (ИФ СО АН СССР) с 1958 по 1973 года, защитил  диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук в в 1963 году, докторскую диссертацию в 1971 году, присвоено ученое звание профессора, с 1968 года заведовал лабораторией кинетических процессов.

Академик В.М. Бузник о С.П. Габуде:

Настоящий номер Журнала структурной химии (ЖСХ) предполагалось посвятить восьмидесятилетию со дня рождения профессора Святослава Петровича Габуды (СП), внесшего зна-чительный вклад в науки, причисляемые к профилю журнала, активнейшим автором и экспер-том которого он был. К сожалению, номер выходит не только в честь, но и в память о большом ученом и удивительном человеке. Как инициатор создания данного номера, я благодарен всем авторам, откликнувшимся на предложение написать в него свои статьи. Но особенно хочу отметить роль д.ф.-м.н. и члена редколлегии ЖСХ Светланы Геннадьевны Козловой, стараниями и упорством которой хорошая задумка — выпуск специального номера — воплотилась в жизнь. В числе авторов публикуемых статей друзья, сотрудники и просто хорошие знакомые СП, кому посчастливилось общаться и работать с ним; данные статьи наиболее ценны, поскольку в их основу заложены идеи и замыслы СП.

Трудно говорить о СП в прошедшем времени в силу живости его натуры, бытовой неприхотливости на фоне огромной увлеченности наукой, внутренней лучезарности. Он постоянно источал новые и нестандартные идеи, в результате чего создавалось впечатление его вечности и незыблемости. Думаю, что это ощущение многих, знавших его. О результатах научной дея-тельности СП свидетельствуют его многочисленные публикации, анализ которых приведен ниже, поэтому во вступлении хотелось больше оттенить человеческую сторону персоны СП, даже понимая, что высказанная точка зрения субъективна.

Моему знакомству с СП — без года полвека. Оно началось с моей студенческой практики в августе 1966 г. в Институте физики СО АН СССР в Красноярске. Ехал я целенаправленно в лабораторию радиоспектроскопии, поскольку уже был болен ядерным магнитным резонансом и даже паял датчик ЯМР-спектрометра в Томском госуниверситете. В то время я был уже наслышан о красноярских радиоспектроскопистах, и использовал появившуюся возможность поработать в этой команде. Выглядел СП импозантно, чему способствовала его внешность (симпатичное лицо, стройная в то время фигура) и манеры поведения, характерные для физиков того времени, пребывавших в почете. Эти манеры, разительно отличались от поведения классической профессуры, с которой я имел дело в университете. По каким-то причинам мы быстро сошлись, и разом сложились приятельские отношения, переросшие в дружбу. Такой поворот событий я считал удачей, поскольку СП, молодой кандидат наук, слыл в институте большим научным авторитетом и оригиналом, и я априори смотрел на него с пиететом. У него была масса разных качеств, что позволяло мне, ориентируясь на них, выбирать, как строить или не строить себя в научном сообществе и вообще в жизни. Запомнилась масса его афоризмов и анекдотов, очень наглядно интерпретировавших определенные ситуации, которые всегда были уместными, многие из них стали для меня руководством в определенных случаях.

Если придерживаться тезиса учитель — не тот, который учит, а тот, у кого учатся, то он, бесспорно, был учителем. На первом этапе научной деятельности мне повезло с учителями; еще одним из них был член-корреспондент АН СССР Ю.В. Гагаринский (ЮВ), с которым у СП было активное исследовательское взаимодействие. Они эффективно дополняли друг друга: ЮВ — образец организованности, собранности, плановости и дисциплины, тогда как СП — сгусток научного таланта, птица свободного полета, которую тяготил рутинный труд — для него характерны яркие озарения, бывавшие довольно частыми и мало предсказуемыми для окружающих. Эти качества были природными. Как мне кажется, у него не было явных учителей, хотя были кумиры, и очевидно, что в научном плане он рос самостоятельно. Доказательством природности многих качеств СП было и то, что он окончил закарпатскую сельскую школу; родители его были далеки от науки и не могли ему помочь, всего он добивался сам и, прежде, всего умом и трудом. При внешней легковесности отношения к научной работе, он трудился много, напряженно и постоянно. Однажды, проживая с СП в гостиничном номере, я проснулся глубокой ночью и обнаружил его выводящим формулу. Приснилось, и надо было записать, — разъяснил СП. Он очень любил прогулки и катание на горных лыжах на сопках в живописных окрестностях Красноярска, которые напоминали ему, наверное, родные Карпаты. Эти мероприятия сопровождались активными беседами на научные темы, и превращались они, фактически, в эффективные научные семинары. Многие задачи, будучи нерешенными, сидели в нем десятилетиями, и он периодически возвращался к ним в попытках найти решения. Мотиватором его увлечения наукой, с моей точки зрения, было неиссякаемое природное любопытство — не заниматься наукой он не мог, хотя иронично объяснял, что истинная причина: "лень заниматься физическим трудом".

Удивляли его умение и стремление просто, на пальцах, объяснить сложные процессы и факты, широта научных интересов и природное любопытство: физика, химия и кристаллохимия, биология и медицина, минералогия. Умение охватить многообразие интересов строилось не только на природных качествах, но и прекрасном университетском образовании физика-теоретика, полученном в Одесском университете. Восхищала легкость и безбоязненность, с которой он входил в новые области, далекие от радиоспектроскопии, предлагая свои оригинальные идеи и интерпретации, которые не выглядели дилетантскими. Эта легкость основывалась на потрясающей эрудиции — СП мог квалифицированно на высоком уровне рассуждать практически на любую тему (история, философия, религия, языкознание, медицина, культура и, конечно, — естественные науки во всем их разнообразии). Зачастую, предлагаемые им точки зрения казались интуитивными, но выглядели логичными и доказательными. Слушая его, я вспоминал поговорку: "Эрудиция — мать интуиции".

СП вполне мог обосноваться в теоретическом отделе ИФ СОАН СССР, среди друзей-однокашников, но его влекли экспериментальные исследования, и он остановил свой выбор на экспериментальной лаборатории. Его кандидатская диссертация была посвящена эксперименталь-ному исследованию движения молекул воды в кристаллогидратах методом ЯМР, но в последующих работах он сделал красивое теоретическое объяснение полученных результатов. Будучи академичным по сути, СП не чурался прикладных исследований, вплоть до создания прибо-ров для измерения влажности в геологических и сельскохозяйственных объектах, обнаружения неметаллических мин. Он — автор десяти патентов, что немало для научного сотрудника, проведшего всю научную жизнь в стенах Академии наук.

В радиоспектроскопии, как и в любой современной науке, существует многоступенчатая градация исследователей, по типу резонанса (ЯМР, ЯКР, ЭПР), далее идет деление на специалистов ЯМР высокого разрешения (жидкостников) и ЯМР широких линий (твердотельщиков). Первые работали преимущественно в области химического строения, биологических процессов, тогда как вторые были близки к материаловедению. СП в большей мере принадлежал ко вторым, и можно смело утверждать, что он — ведущий специалист по ЯМР спектроскопии твердых тел и в России, и в мире. Перечень его радиоспектроскопических интересов обширен: электронное строение широкого класса твердотельных материалов (соединений с ионным, ко-валентным и координационным типом химической связи), что выводило на обширный класс твердотельных материалов; различные типы движения атомов и молекул в твердых телах, интересные для физики и химии твердого тела, кристаллохимии, минералогии, твердых электро-литов, биологических объектов. Широта его интересов наложила отпечаток и на подбор публикаций этого номера.

Для него было характерно, мягко говоря, сдержанное отношение к административной и общественной работе — так он не поехал во Владивосток и не стал заместителем Ю.В. Гагаринского (директора Института химии), хотя это сулило административную и служебную карьеру. Возможно, административная работа ущемляла комфортность его свободного полета, а общественная работа — отвлекала от науки, но это мое личное впечатление.
Святослав Петрович был прекрасным беллетристом, что выражалось даже в стиле написания научных книг, к примеру, в монографии Связанная вода: факты и гипотезы, но наиболее ярко этот талант продемонстрирован в многочисленных статьях и эссе, опубликованных в газе-те Наука в Сибири, темы которых были самыми разнообразными, а зачастую и неожиданны-ми. Именно в них ярко просматривается его эрудиция, умение оригинально связать несовместимые вещи. Он был великолепным рассказчиком и лектором — в университетской газете в Красноярске было посвящение лекторам, и оценка СП выразилась стихами: О, мама, это чудо — бывать на лекциях Габуды!

Вокруг него всегда роилась молодежь, да и люди, состоявшиеся в науке. При этом окружение было очень разнообразным в профессиональном плане: художники, публицисты, скульпторы, археологи и другие. СП был притягателен, у него можно было почерпнуть полезную научную идею, а пообщавшись, по-новому взглянуть на, казалось бы, давно известные вещи. Но множество идей надо было фильтровать, ибо была незаметной грань между научной строгостью и ироничной, раскрепощенной фантазией. Мне доставляло большое удовольствие бывать в компании трех ИНХовских богатырей — С.П. Габуды, С.В. Земскова и И.И. Яковлева, наслаждаясь общением с ними, восхищаясь их индивидуальным и коллективным интеллектом, видением мира, включая академовский.

Несмотря на наше длительное общение и тесное научное сотрудничество на первом этапе (фактически он был руководителем моей дипломной работы и официальным соруководителем кандидатской диссертации), совместных публикаций оказалось немного (не более трех). Возможно, это связано с моим стремлением к самостоятельности и тем, что после моей кандидатской защиты он перебрался в Новосибирск. С другой стороны, он не стремился попасть в ав-торский коллектив статей, в которых не было его полноценного участия: мне запомнился случай, когда он вычеркнул себя из авторского коллектива, сказав, что ему достаточно благодарности за обсуждения.

Возможно, нарисованный образ представляется идеализированным, поскольку как и каждый нормальный человек, СП имел набор разных качеств и достоинств, иногда противоречи-вых. Но мне хотелось передать свои впечатления и ощущения об этом человеке, с которым я был рядом по жизни, но на удаленном расстоянии, и они таковы. Я благодарен судьбе, что она свела меня с профессором С.П. Габудой, и уверен, что эту позицию разделяют многие люди, включая авторов статей этого номера журнала.

В.М. Бузник

ЖУРНАЛ СТРУКТУРНОЙ  ХИМИИ
2016. Том 57, № 2 Февраль – март С. 227 – 229